Я не люблю кусками сахар
И слушать сказки ясным днём.
Не верю в жизнь и смерть без страха,
В свободный выбор под ружьём.
Я помню, как чуть-чуть не плакал,
Глотая хлеб с мякиной пополам,
Как грыз украдкой «горький» сахар,
Рассованый в комоде по углам.
Я помню ночью шёпотом упрёки,
Которые выслушивала мать
От отчима, и слёз её потоки,
От слов, не устававших душу рвать.
Я помню: гривенники обжигали руки,
Которые она совала мне в окно.
Мне было больно видеть её муки,
Когда я босиком бежал в кино.
Я помню её ласковые руки,
Когда творила тесто к пирогам,
И голоса чарующие звуки,
В запеве песни, радуясь гостям.
Я помню, как она меня учила
Молиться и креститься перед сном,
С каким терпеньем Господа просила,
Чтоб наделил меня здоровьем и умом.
Я помню: лапти сплёл мне дед Василий,
Крестил, благословляя в дальний путь,
Как покидал я дом, где предки жили,
Надеясь навестить когда-нибудь.
Я помню, как, не зная брода,
Ушёл из дома, чтобы хлеб свой есть,
Боясь обжечься, дул на воду,
От ложной дружбы, чтоб в тюрьму не сесть.
Я помню всё: друзей во мне участье,
И первую незрячую любовь,
И гордое отцовства счастье:
Как будто сам родился вновь.
Всю жизнь бывает перед взором
Прокрутит память перед сном,
Пройдут, сменяясь лица хором,
Напоминая каждый о своём.
И вспомнишь всё: и стыд, и радость,
В попытке недуги забыть
Уснёшь, и улетит усталость,
И очень хочется ещё пожить.