В крапивных зарослях забыто
Лежало кверху дном дырявое корыто.
Служило честно долгие года,
Знать, в нём была нужда,
Когда не представляли быта
Без деревянного корыта.
Его тесали из бревна осины.
Тесло ласкало нежно древесину,
Врезалось в тело мягко долото,
Стучал настойчиво дубовый молоток,
Дробя в щепу тугую сердцевину,
В корыто превращая плоть осины.
Потом шкурили грубым наждаком,
Скобля нутро бутылочным стеклом,
До совершенства долго доводили,
Для красоты в соку свеклы варили
И заливали кислым молоком,
Чтоб было крепче дерево потом.
Всю жизнь его в нем что-нибудь рубили,
Водой холодной после рубки мыли,
Безжалостно рубили тяпкой дно,
И прорубили в памяти окно.
Лежит теперь куском трухлявой гнили:
Осиновые чувства в нём остыли.
С капустой заодно порублена мечта,
Сквозящей трещиной подведена черта.
Вот так и мы: приходит час –
Ничто не держит в этом мире нас,
Не будоражат запахи весны,
Не снятся больше розовые сны,
Когда безвременье: что ночь, что день,
Когда от нас осталась только тень.
И тухнет жизнь – блаженный сон,
Любви и ненависти стон,
Когда светильник разума угас,
Когда любви мы объявляем «пас»,
Тогда похожи на корыто мы:
Глухи, слепы, горбаты и хромы,
Живём воспоминаньем дней былых:
Душа порублена, плоть в трещинах сквозных.
У РАЗБИТОГО КОРЫТА
В крапивных зарослях забыто
Лежало кверху дном дырявое корыто.
Служило честно долгие года,
Знать, в нём была нужда,
Когда не представляли быта
Без деревянного корыта.
Его тесали из бревна осины.
Тесло ласкало нежно древесину,
Врезалось в тело мягко долото,
Стучал настойчиво дубовый молоток,
Дробя в щепу тугую сердцевину,
В корыто превращая плоть осины.
Потом шкурили грубым наждаком,
Скобля нутро бутылочным стеклом,
До совершенства долго доводили,
Для красоты в соку свеклы варили
И заливали кислым молоком,
Чтоб было крепче дерево потом.
Всю жизнь его в нем что-нибудь рубили,
Водой холодной после рубки мыли,
Безжалостно рубили тяпкой дно,
И прорубили в памяти окно.
Лежит теперь куском трухлявой гнили:
Осиновые чувства в нём остыли.
С капустой заодно порублена мечта,
Сквозящей трещиной подведена черта.
Вот так и мы: приходит час –
Ничто не держит в этом мире нас,
Не будоражат запахи весны,
Не снятся больше розовые сны,
Когда безвременье: что ночь, что день,
Когда от нас осталась только тень.
И тухнет жизнь – блаженный сон,
Любви и ненависти стон,
Когда светильник разума угас,
Когда любви мы объявляем «пас»,
Тогда похожи на корыто мы:
Глухи, слепы, горбаты и хромы,
Живём воспоминаньем дней былых:
Душа порублена, плоть в трещинах сквозных.