Твой крик души и бег к свободе,
Не сказанные вслух слова
Звучат в подземном переходе
И эхом множится в народе
Разноголосая молва.
Ты пел о том, что мы хотели
Услышать вслух о нас самих,
Сломавших привод карусели,
Соображая «на троих».
И, как в кино, твоею волей
Мы видели сожжённый ДОТ,
ЯК падал на льняное поле,
И гибнул в море теплоход.
«SOS» в неизвестность уносило,
Летели вопли в пустоту.
Волна неистово крушила
Плоты с надеждой на борту.
А чайки в небе кувыркались,
Всплывали души из глубин.
Лениво на волнах качались
Обломки мачты между льдин.
Как будто ты был с ними там…
И там где падали «Икары»,
Глядел ты прямо в души нам,
И бил до крови по струнам
Своей измученной гитары.
А песня душу бередила,
Бил без пощады хриплый слог.
Любовь по лезвию ходила
И всё просила и просила:
«Помилуй грешника, мой Бог».
Секунды прекращали бег,
Когда «стрекозы» стаю гнали.
Слеза влетала пулей в снег,
Когда в волков, как в пни, стреляли.
И песня падала ничком,
В снегу кровавом задыхаясь,
И вдруг, вставая в рост торчком,
Клеймила подлость, оживая.
Аккорды рвали злые чары.
До дрожи в жилах, до седин
Гремел набатный звон гитары,
Лавиной падая с вершин.
Слова картечью в стены бились.
Смолкал ошеломлённый зал.
Невольно головы клонились
Сражённых песней наповал.
И нервы рвались, как струна.
Ревела чаша стадиона.
Не пряча слёз, скорбит страна:
Достоин ты её поклона.
А песня в небесах металась
Между созвездий, как меж скал.
И каждой звёздочке казалось:
Ты гнал перед собой усталость,
Покой на песню обменял.
Свой удивительный забег
Ты завершил, не дав ответа:
Ты — бард, артист или поэт?
Да, Бог с тобой – не важно это.
То важно, что людьми любим:
Они поют и помнят песни,
В которых ты с гитарой вместе
Был жаждой жизни одержим.
А песня в сердце всё трепещет.
Угас лирический аккорд.
А память всё по струнам хлещет,
Переходя на перебор.
А песня всё ещё трепещет,
Стремится вырваться на свет,
А звёздочка сквозь годы блещет…
«Привет, кумир !» — ответа нет.
Московский двор. Дом имярека —
— судьбы безжалостный оскал.
Я не пойду ни в Рим , ни в «греки»…
Из переулков Самотеки —
Каретный «Меккою» мне стал.