Как мне хочется спеть, рассказать о родном моём доме,
Да не выдумать слов: передать мою нежность и боль.
Где-то там он пропал, в непролазном лесном буреломе,
Где впервые отведал я чёрного хлеба и соль.
Я хочу походить по тропинкам босыми ногами,
По которым, быть может, ходил, возвращаясь с работы, отец,
По которым , быть может, ступал дёгтем пахнущими сапогами,
Опираясь на палку, мой старка – угрюмый и добрый мудрец.
Я хочу поглядеть в глубину, как слезинка, озёрной водицы,
Где учился я плавать и плыл на другой край земли,
Любоваться игрой в облаках предвечерней зарницей,
Сквозь еловые кудри, что вместе со мною росли.
Я хочу утонуть на поляне с ковром из брусники,
Задохнуться от ветра, ласкавшего, только что, цвет
На кустах под сосной, источающей нежность, черники
И кричать о любви безоглядно на весь белый свет.
Полежать на перине из жёлтых опавших иголок,
Поглядеть на луну с её свитой рубиновых звёзд,
Улететь, как во сне, за таинственный бархатный полог
И оттуда взглянуть на остатки родительских гнёзд.
Я хочу зачерпнуть из ключа туезком из берёсты
Первородной, студёной, прозрачной воды,
Принести и полить бугорки на забытых погостах,
Где с усопшими предками в прах превратились кресты.
И вздохнуть со слезой о напрасных и горьких потерях,
О конце, безвозвратности суетно прожитых лет,
Об истоках, корнях и о Боге, в которого верил – не верил.
О родном моём доме, давно уж которого нет.
Но мне хочется, всё-таки, петь о родном моём доме.
Мне его не заменит гранитный шатровый дворец.
Буду помнить его и на самом последнем изломе,
Ведь он сути моей бескорыстный и добрый творец.