Шинель до пят,
пять в сапоге портянок,
Ушанка сдвинута,
на чёлке седина,
Стоит «пацан» –
— лихой войны подранок,
За ним стоит восставшая страна.
Восстала Родина
от ярости и гнева,
Зубовный скрежет
режет тишину.
Стоит она —
сестра библейской Евы,
Сыночков, провожая на войну.
Гвардейский полк
усыновил парнишку,
Вихрастого,
с веснушчатым лицом,
А старшина
принёс о чём-то книжку,
И стал парнишка полковым чтецом.
Шинель застёгнута,
ремень подтянут строго,
Сверкает «бляха»
детской чистотой,
Стоит «сынок»
у страшного порога,
Согрет и сыт солдатской добротой.
Убит отец,
мать в полоне пропала,
А он ничей –
он круглый сирота,
И хватит ли
сиротского запала,
Чтобы сбылася детская мечта.
А он мечтал:
учить детей смеяться,
Чтобы у каждого
была родная мать,
Мечтал победного
конца войны дождаться,
И ни в кого «по-правде» не стрелять.
Не может он
винтовку боевую
В походном строе
на ремне носить,
Но пистолет,
как ладанку святую,
Велел, сам «ротный», в кобуру вложить.
А если бой,
и пушки загрохочут,
Его не вытащить
силком с передовой.
Кому патроны,
а кто пить захочет…-
Для командира лучший вестовой.
Ребячью грудь
медали украшают.
Достоин «сын»
гвардейского полка,
Его по отчеству
солдаты величают,
Как уважаемого всеми мужика.
Прошли бои,
салюты отгремели.
Над белокаменной
парадною Москвой,
На нём погоны
чистотой блестели.
Как камни на брусчатой мостовой.
Пока его
ещё не ноют раны.
И странным кажется
на нём «иконостас»,
Возьмите в строй его.
седые ветераны,
Он отдал детство, чтобы быть средь вас.