Из полей и лугов возвращаются серые мыши.
Значит осень: и скоро прийдут холода.
Воробьи уж сидят под тесовою крышей,
А куда же мне деться? От холода деться куда?
Мне б туда, где теплее, где солнце стоит над горами,
Закипает вода на горячем прибрежном песке,
Иль туда, где, нередко, бывает цунами,
Я бы взмыл ей на гребень, прижавшись к широкой доске.
Поглядел бы с неё в огнедышащий глаз Фудзиямы —
-так ли страшен японский всевидящий Бог?
А потом докатил до сверкающих стритов Майями.
Докатил, долетел, дошагал и догрезил бы, если бы мог.
Мне б с воздушного шара взглянуть на каскад Ниагары,
По Большому каньону хоть раз босиком походить,
И послушать часок «перебор» мексиканской гитары,
И бокал, горным льдом охлаждённой, текилы налить.
На обратном пути заглянуть бы в пустыню — Сахара.
Решетом бы просеять её вековые пески,
А «отсеянных львов», отослать бы в Россию в подарок —
— эти звери у нас в зоопарках уж очень редки.
Мутный Нил процедив, наловить бы » с ведро» крокодилов,
Протереть бы штанами ступени Больших пирамид,
По китайской стене добежать до киргизских аилов,
И на русских просторах сто граммов икрой закусить.
Из российских широт «на юга» собираются птицы,
Чтобы в тёплых краях без нужды холода переждать.
Ну, а мне суждено до весны у окошка томиться,
А воочию «семь чудес света» вовек не видать.